Совсем недавно светлый цвет волос,
Считали все воистину красивым.
А в синем небе чёрный певчий дрозд,
Блистал при свете вовсе не паршивым.
Ресницы стали красить в чёрный цвет,
На брови наносили туже краску.
И все довольны и претензий нет,
И восхваляют этот цвет, как сказку.
Бровь чёрная, как ворона крыло,
Глаза под стать, чернее не бывает.
Хоть с этим в жизни как-то повезло,
И слава Богу, краски всем хватает.

Ресницы так же красят в чёрный цвет,
Не у кого к нему претензий нет.

© Автор перевода: Владимир Замыслов

        Дословный перевод (подстрочник)

В старые времена к смуглым людям относились не справедливо,
и не считали красивым, если он не носил имени красоты белого цвета.
И сейчас, последующий наследник черной красавицы,
считается появившимся на свет, как незаконнорожденным ребёнком.
Ибо с тех пор, как каждая рука присвоила власть Природы,
делая уродливое красивым, с помощью парфюмерии и красок,
сладкая красота не имеет ни имени, ни святой обители,
и оскверняется, если не живет в опале. Поэтому брови моей
возлюбленной - Черный ворон... Её глаза им подстать, как будто
они в трауре, по тем женщинам, которые не рождены блондинками.
Но этот траур так их украшает... Что всякий язык говорит:
настоящая красота должна выглядеть именно так.

           Текст оригинала

In the old age black was not counted fair,
Or if it were it bore not beauty′s name;
But now is black beauty′s successive heir,
And beauty slandered with a bastard shame:
For since each hand hath put on Nature′s power,
Fairing the foul with art′s false borrowed face,
Sweet beauty hath no name, no holy bower,
But is profaned, if not lives in disgrace.
Therefore my mistress′ brows are raven black,
Her eyes so suited, and they mourners seem
At such who not born fair no beauty lack,
Sland′ring creation with a false esteem:
     Yet so they mourn, becoming of their woe,
     That every tongue says beauty should look so.

© Sonnet CXXVII by: William Shakespeare