ЧЕСТЬ ШАХМАТНОЙ КОРОНЫ

Часть вторая

Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.

***

На дачу к Собаккину стали съезжаться участники предстоящей операции — экс-чемпион мира Александр Валерьевич Факов, его помощники Евгений Салаженкин и Владимир Ебишин, из Кемерово прилетел подпоручик Николай Базаров, толстяк в кепке, отзывавшийся на прозвище «Афромеевич», привез гостью из Беларуси Ольгу Сарделько.

План был довольно прост: в неразберихе в аэропорту, которую еще только предстояло устроить, выдав себя за представителей Российской шахматной федерации и сотрудников гостиницы, похитить чемпиона мира и привезти в апартаменты к Пьеру Собаккину.
– Остальное – дело техники, – обещал миллионер.
– Где остановится чемпион? – осведомился Ебишин.
– В «Рэдиссоне», – отозвался Собаккин.
– Пьер, это гениально! – с восхищением проговорил подпоручик Базаров, узнав детали операции.
Другие не разделяли бурные восторги подпоручика.
Однако вся компания плохо представляла, в какие костюмчики «Рэдиссон» одевает свой выездной персонал.
– Ну, типа, какие-то аксельбанты с позолотой, фуражки с неразборчивым гербом, бороды до ушей и брюки с генеральскими лампасами, – пробормотал Салаженкин.
– Водителем от «Рэдиссона» будете вы, – кивнул толстяку Пьер. – надеемся на ваши скоростные качества. Дымовую завесу и последующую панику обеспечат Володя, подпоручик и Александр Валерьевич. Встречать чемпиона помимо вас будут Евгений и Ольга.
После ряда примерок Собаккин и остальные остановились на образе скромного шофера, перетянутого аксельбантами, как сбруей. Выглядеть, по замыслу компании он должен как гибрид швейцара и опереточного казака.
В кладовке, на одной из пыльных вешалок, обнаружилось нечто похожее: мундир не генеральский, но полковничий и очень древнего покроя; рядом висел пропыленный моток подходящего золоченого шнура, из которого можно было нарезать аксельбантов на целый взвод.
– Откуда его столько? – удивился толстяк.
– Это просто декоративный шнурок, который для красоты пришивают к бархатным портьерам, – отозвался Салаженкин.
Через некоторое время костюм парадного шофера из «Рэдиссона» вполне созрел. «Афромеевич» накинул его и погляделся в зеркало.
– Ты больше всего походишь в нем на диктатора какой-нибудь слаборазвитой латиноамериканской страны, – заметил Евгений.
Для завершения картины Собаккин приставил к подбородку толстяка складную бороду.
– Вот оно, то самое! – воскликнул Салаженкин. – Теперь ты полномочный представитель известной гостиницы Российской столицы.
– Пора звать публику. – заключил Собаккин.
Ольга зашла в комнату, тоже восхитилась костюмом, после чего девушка оперативно почистила и погладила униформу. Китель был немного тесноват, но брюки в самый раз.
– Глупость все это, коллеги, – с тяжелым вздохом сказал Факов, разглядывая реквизит. – Опасная самоубийственная глупость. Нас обязательно вычислят и возьмут на прицел. Шансы наши равны…
Слово «нулю» договорить он не успел: Собаккин уже подносил к его устам полный стакан джина. Он давно уже научился справляться с экс-чемпионом мира. Как высококлассный дрессировщик-гуманист со своими львами – только лаской и сахаром. Как только стакан опустел, Пьер налил Александру Валерьевичу «вторую дозу». Минут через пять Факов окончательно позабыл большинство аргументов против и у него в запасе остался лишь один, весьма неубедительный.
– Камрады, – пробормотал он тоскливо. – Я ведь специалист узкого профиля. Умею играть в шахматы. Но красть чемпиона мира – это в мои обязанности не входит. Я раньше никогда этим не занимался!
– Все на свете в первый раз, – мечтательно улыбнулся Собаккин. – Вас подстрахует верный тылохранитель Володя Ебишин...
В результате переговоров Александр Валерьевич успокоился, и Пьер продолжил обсуждение совместного плана действий с остальными.
Стали прорабатывать отдельные детали.
– Маэстро, – тихо осведомился Собаккин, – голос у вас громкий?
Экс-чемпион мира неопределенно кивнул.
– Тогда слушайте внимательно, – сказал Пьер. – Афромеевич с Ольгой постараются пробраться как можно ближе к этой парочке. Вы же оставайтесь в аръергарде, и следите за ними в бинокль. Как только бабахнет, крикните погромче…
Александр Валерьевич выхватил из бокового кармана маленькую записную книжечку и огрызок карандаша.
– Что кричать? – тихонько осведомился он.
– Что угодно, – махнул рукой Собаккин. – «Караул!», «Ура!» или «Ногу свело!» Главное – громкость. Пусть все повернутся к вам, и тогда Карлсон – наш. Задача понятна?
– Понятна, – очень серьезно шепнул Александр Валерьевич.

Репетиция на даче у Пьера Собаккина прошла вполне успешно. Всем участникам предстоящей акции были разъяснены их цели и задачи.

Накануне прилета Магнуса Карлсона президенту ФИДЕ Аркадию Дворкевичу пришел факс из администрации Президента об обязательном участии в завтрашнем заседании по вопросу дальнейшей отмены антиковидных ограничений. Помощник главы ФИДЕ Филашов также был срочно вызван в комитет Госдумы РФ по физической культуре, спорту и туризму на совещание по поводу подготовки российских олимпийцев к зимним играм в Пекине.


Претендент на звание чемпиона мира Ян Незнающий отдыхал перед матчем вместе со своей подругой Снежаной в своей роскошной московской квартире.
– Я люблю тебя, – говорил он тихо, приближаясь. – как увидел, так и полюбил. Это может показаться неправдивым и странным, я понимаю. Но попробуй поверить. А я попробую доказать.
Влажные губы Снежаны вздрагивали, смыкались, размыкались, мягко, бесшумно. Глаза во все глаза разглядывали Яна – с головы до ног, – искали что-то на его теле.
– Ты классный.
– Конечно, – охотно согласился Незнающий, еще ближе к Снежане подойдя. – Хорошо. Я говорил, что люблю тебя. И я это докажу.
– Ты молодец, – улыбнулась Снежана. – ты настойчивый!
– Я докажу, – сказал Незнающий. – я обещал, – он снял пиджак, бросил его на пол небрежно, расстегнул рубашку – все пуговицы, медленно, Снежану разглядывал дурными глазами. – я докажу, – стянул рубашку и тоже швырнул ее на пол, ботинки скинул, носки и брюки и трусы. Остался голым, улыбался предвкушающе. Температура его крепкого мускулистого тела поднялась выше обычного. Незнающий со звучным чмоканьем отлепил от пола прилипшие к нему жарко-мокрые ступни и шагнул к Снежане, взгляд от нее не отклеивая, умело лаская себя руками, возбуждаясь, с хрустом тяжелую слюну сглатывая, пьянея предвосхитительно, обольстительный и желанный, особенно для новой подруги.
Все же Снежана поначалу оцепенела, увидев, как Ян быстро разделся и стал совсем голым и совсем неодетым, а потом вскрикнула с ужасом и сладостью, упершись взглядом в грозное и готовое к бою главное оружие Яна, – а потом, посветлев темными глазами, задрала платье, обнажив гладкие бедра и черные трусики.
Вот она уже лежала на диване, но уже без платья и трусиков, с задранными ногами, а перед ней стоял Незнающий и разглядывал ее любовно, всю, от сих и до сих, и говорил, смеясь и подшучивая.
– Я докажу! Я докажу!
– Я хочу, как на видео, – уточнила Снежана, – чтобы во всех ракурсах. Как в порнороликах!
– Порноролики – это не жизнь, – строго поучал подругу Ян, поглаживая членом ее теплые бедра. – А жизнь – это не заранее подготовленный сценарий. В жизни настоящие мужчины доказывают свою любовь победами, иначе никак, – пожал плечами, заметил мудро. – И только победами. А как иначе? И я выиграю матч.
– Я не ошиблась в тебе, – прокричала девушка и стала биться затылком об стол. – Правильно я ушла от этого лузера Дубко!
– Наконец ты понимаешь, что я лучше этого закоренелого дебютчика. – Незнающий приблизил свой звенящий от напряжения ствол к самому заветному месту Снежаны. – Пусть он свою Жучу трахает – ему же нравятся опытные дамы.
– Вперед! – закричала девушка. – Да! Давай! – И билась ягодицами о стол. – Давай как в прошлый раз, когда ты в спальне опустил свой член мне в коктейль. Начинай! – она елозила раздвинутыми бедрами по столу.
– Обещал, что докажу тебе свою любовь, – деловито подтвердил Ян. – И непременно сдержу свое обещание. Я человек ответственный. Раз сказал, значит, сделаю, то что сказал. Заметано. Железно. Только так, и по-другому я не умею. И вот поэтому я через месяц стану чемпионом мира.
И с этими честными словами он втолкнул себя в партнершу, судьбоносно и непререкаемо. Вскрикнул, натянулся, вытянувшись, весь белый на долю секунды, частично мертвый на долю мгновения, счастливый на еще меньшую долю еще меньшего мгновения. И задрожал затем, себя не помня и обо всем забыв, и о Родине, и о Шахматах, и о Жизни. И забился через миг меж длинных женских ног, как припадочный, безумный… Долго бился, пока бился, потом изошел и слюной, матом, а в конце концов и спермой нежной и пахучей.
Когда слух включился и зрение вернулось, он застал себя за тем – врасплох, – что наизусть цитировал длинный вариант защиты Грюнфельда, который заканчивался симпатичным матом черному королю.
– Да, – прошептал Незнающий после того, как вариант был процитирован еще раз. – главное не только грамотно начать, но и мощно кончить.
Неподвижно лежавшая до этого – будто спящая – Снежана открыла глаза и проговорила сладко:
– Да, теперь я вижу, что правильно предпочла тебя Даньке. Большой обрезанный член – это как раз то, что мне было нужно.


В аэропорт вся компания выехала на «Мерседесе» Собаккина и микроавтобусе «Мицубиси». Поверх кителя с аксельбантами по совету Салаженкина толстяк нацепил плащишко, на голову водрузил старую шляпу из запасов Собаккина, а пальцем придерживал бороду, которая никак не хотела приклеиваться. Сарделько и Салаженкин также переоделись в костюмы, похожие на фирменные «Рэдиссоновские» и нацепили соответствующие бэйджики – Пьер хорошо подготовил материальную базу операции.

В толпе встречающих самолет из Осло можно было видеть немало лиц, так или иначе связанных с шахматами. Возможно, здесь были и посланцы от РШФ. Зато уж пестрая группа деятелей с микрофонами и телекамерой наверняка ожидала именно Магнуса. Будь на месте Карлсона какая-нибудь величина покрупнее типа Навального или там Ходорковского, телевизионщиков или репортеров было бы не в пример больше. А так чемпион мира годился лишь для репортажа на пару минут.

По расчетам участников акции, заранее сверивших часы, минуты через три первые гости из прохладного Осло должны были показаться в пределах прямой видимости. Ничто не предвещало беды. Публика еще не знала, что в ста метрах от того места, где стояли, террорист заложил бомбу в урну для мусора… И правильно, кстати, что не знала: никакого террориста и никакой бомбы на самом деле не существовало. Но вот урна была. И почти игрушечная светошумовая гранатка с химическим взрывателем и простеньким таймером действительно была туда подброшена подпоручиком Базаровым ровно пять минут назад. Подобное оружие по своей убойной силе можно было сравнить разве что с незаряженным пистолетом – грозная видимость и ноль поражающего эффекта. Пьер Собаккин в молодости очень любил такие психологические штучки: они позволяли устраивать бурный переполох без жертв.
– Пора, – шепнул Салаженкин Ольге. – Пошли скандинавы. Как только заметите Магнуса, переворачивайте плакат и действуем по плану.

Первой, кто прошел таможенную проверку и появился на выходе, была симпатичная пожилая дама с грудой чемоданов. Затем показалась супружеская пара, обоим чуть за двадцать. Потом – блондинка в темных очках, весьма хипповатого вида. Затем – пара пенсионеров…
Евгений нервно глянул на часы. Ровно через минуту начнется тарарам. Если чемпион мира не поторопится, он пропустит потрясающую сцену в духе крутого боевика с Брюсом Уиллисом. На тему «Терроризм в аэропорту». Тысяч пять одних статистов – в роли пассажиров и секьюрити. Замаскированные униформой «Сатириконовцы» – в роли злоумышленников. И громкий пшик – в роли взрыва мины.
– Ну где же он… – с досадой прошептала Ольга.
Из дверей выполз пожилой толстый финн, в фирменном джемпере с надписью «Suomi», с несколькими чемоданами. Он отдувался, пыхтел, невнятно ругался, но не выпускал свои вещи. Этот боров продвигался целеустремленно, но медленно; на добрых полминуты он загородил все, и не было видно, кто идет следом.
Салаженкин посмотрел на циферблат. Осталось всего лишь тридцать секунд.
За упитанным гостем шествовал неухоженный смуглый худощавый панк, весь в татуировках. Несмотря на всю напряженность момента, Ольга чмокнула ему губами.
Двадцать секунд.
Вслед за панком вышла эффектная блондинка, чем-то похожая на Шэрон Стоун. Такая же высокая и стройная. Теперь оживились уже толстяк с Евгением.
Десять секунд.
– Вот они. – быстро выпалил «Афромеевич».
Высокий, симпатичный, тридцатилетний чемпион. Вместе со своим секундантом, бывшим футболистом, еще более высоким и поджарым. Рядом с ними – группа каких-то людей разного возраста (норвежская делегация?).
Ольга с лихорадочной поспешностью вывернула свой плакат эмблемой матча на первенство мира наружу. Магнус удивленно вскинул брови и издали помахал рукой. Он заметил!
Прежде чем другие встречающие успели обратить внимание на плакат «Сатириконовцев», урна рванула. Эффект был необычайный! В центре зала аэропорта вдруг на мгновение образовался филиал весенней грозы, с шаровой молнией и мощным раскатом грома. Толпа испуганно отпрянула от эпицентра, ожидая вслед за световым излучением какой-нибудь там ударной волны, а то и проникающей радиации. Уроки гражданской обороны у многих осели в головах. Однако уже мало кто помнил, какой поражающий фактор следует за каким. Да и это было не так важно.

Крепкие мальчики-охранники профессионально-умело рассредоточились, телевизионщики с профессиональным безрассудством бросились к эпицентру взрыва, зато все остальные в толпе не были даже любителями и кинулись в разные стороны. Мгновенно возникла свалка, послышались крики, кому-то уже отдавили ногу или руку. Толстяк-финн, почти преодолевший опасную зону, чуть замешкался и был сметен вместе со всеми его чемоданами. К испуганным крикам добавились еще и оскорбленные вопли посланца Суоми, что только добавило паники. Салаженкин схватил Ольгу за руку, и они укрылись за пустующей стойкой. Ловкий экс-чемпион, надо отдать ему должное, быстро оценил ситуацию и вместе со своим секундантом, нырнул за ту же стойку.
– Караул! – истошно закричал в толпе Факов. – Ура!! Ногу свело!!!
Александр Валерьевич честно исполнил указания Собаккина. Он лишь припозднился со своим криком. Кроме того, факовский не слишком убедительный фальцет никак не тянул на полноценный громкий вопль. Поэтому этот выстрел получился холостым. Слабый козлетон Александра Валерьевича никого из репортеров и встречающих не отвлек, а вызвал на его обладателя внимание секьюрити.
– Магнус Карлсон? Уорлд чампионшип матч? – спросил Соложенкин хладнокровного норвежца.
Тот взглянул на Евгения и Ольгу Сарделько с любопытством и без враждебности. В этом-то и был главный смысл маскарадного замысла Собаккина: люди, одетые так солидно, едва ли могли бы быть злоумышленниками.
– Йес, оф кос! – проговорил чемпион. – Ху а ю?
К ним подкрался «Афромеевич» и прошептал:
– Отель, «Рэдиссон». О'кей?
Нелепые аксельбанты толстяка вызывали, скорее, юмористическое чувство; а юмор – есть первый шаг к взаимному доверию.
– Быстрей! – сказала Ольга по-русски встревоженно.
Салаженкин тоже заметил, что зал немедленно начал наполняться шереметьевскими секьюрити при полном вооружении: еще чуть-чуть, и толпа будет спрессована до выяснения личности каждого подозреваемого. Компанию это, естественно, не устраивало. Толстяк в своем опереточном наряде и в липовой бороде был самым подозрительным из подозреваемых.

Как ни странно, Карлсон понял не только международное слово «отель», но и Ольгино русское «быстрей», и они все, выскользнув из-за укрытия, бросились к ближайшему выходу. Им помогало, что своим перепуганным видом все пятеро ничем не отличались от остальной публики. Их закружило в толпе, пронесло сквозь еще не прочную цепочку охранников и выкинуло из здания на улицу.
К выполнившему свою миссию Факову уже подбегали сотрудники службы безопасности аэропорта, когда наперерез им храбро бросился подпоручик Николай Базаров и метнул под ноги бойцам пару дымовых шашек из арсенала запасливого Пьера Собаккина.
Часть зала аэропорта тут же заволокло густым едким черным дымом. Буквально перед носом у охранных гоблинов выросла непроглядная чернильная стена.
Из которой вдруг выскочил «ниндзя» – телохранитель Факова Владимир Ебишин.
Ап! – первый охранник получил кулаком в висок и растянулся на полу. Второй натолкнулся лбом на пятку телохранителя-каратиста и улегся рядом. Третьего Владимир пробил двумя мощными ударами в корпус. Нокаутировав четвертого четким уракеном в голову, «ниндзя» словно испарился в дыму, оставив после себя только четверку валяющихся секьюрити.
Спустя десяток секунд микроавтобус уже стремительно уносил троицу довольных «сатириконовцев» от аэропорта.

У убегавшей пятерки появилось уже небольшое преимущество: «Афромеевич» умело припарковал «Мерседес» именно так, чтобы было удобно в случае панического бегства. Уже садясь в машину, Евгений заметил в дверях пару человек из числа встречающих от ФИДЕ и одного заполошного телевизионщика, с микрофоном на штативе, но без камеры. Очевидно, оператор попал в самую давку и вырваться так скоро не смог.
– Быстрей, быстрей!! – снова воскликнула Ольга, и толстяк крепкими пальцами повернул ключ в замке зажигания. Мощный мотор «Мерседеса» издал рев, перепрыгнув сразу на третью скорость.
Вскоре они выехали на Ленинградское шоссе и помчались обратно в столицу.
Чемпион мира был в очень неплохой форме и, уже оправившись от стресса, широко улыбался, изображая своим видом скандинавскую невозмутимость.
– Ви а сорри, – сказал Салаженкин на всякий случай в пространство. Просто чтобы нарушить молчание.
– Нитшего, – ответил этот Магнус вдруг по-русски, хоть и с сильным акцентом, словно какой-нибудь прибалт.
– Вы говорите по-русски, господин Карлсон? – обрадованно спросила Ольга.
– Йес, немношко, – улыбаясь, проговорил норвежец. – Я учить русский по чесс букс… как Роберт Фишер…

– Сзади, – проговорила шоферу Сарделько. Все трое понимали, что похитить чемпиона – полдела. Главное – еще его вывести с поля боя в нужном направлении.
– Я вижу, – проговорил толстяк, одновременно выжимая из «мерседесовского» мотора все лошадиные силы, которые заложили в этот механизм создатели. Мотор проревел в ответ нечто в том смысле, что у нас по-прежнему дороги дрянные и с автобанами не сравнить.
Чемпион мира внезапно забеспокоился. До него дошло, что водитель не зря прибавляет скорость.
– Проблем? – спросил он у Ольги, не без тревоги поглядывая назад. В хвост «Мерседесу» пристроился микроавтобус «Мицубиси».
– Есть небольшая проблема, – тактично вмешался Салаженкин. – Те джентльмены сзади хотят нас догнать.
– Киллерс? Гангстерс? Фи-Эс-Би? – проявил Магнус редкую осведомленность о российских реалиях.
– Скорее, гангстерс… – проговорил толстяк озабоченно, играя свою роль. Теперь важно было «обработать» Магнуса.
Услышав конкретный ответ, викинг и его секундант неожиданно успокоились. Как видно, они боялись только всего необычного. Террористы в аэропорту и бандиты на хвосте были, судя по всему, для них российской обыденщиной.
– О кэй… – произнес Карлсон неожиданно, решив, будто водитель вздыхает в связи с гангстерс. – Это есть интернэйшнл… сорри… меж-ду-на-род-ный проблем.
– Они отстают! – сообщила девушка.
– Сделаем так! – начал заготовленную речь Евгений, – Вы же видите, какие пробки при приближении к столице! Чего доброго, они нас снова догонят. На всякий случай мы с вами поедем сейчас не в гостиницу, а в гостевой дом российской шахматной федерации тут неподалеку. Ваши вещи прибудут в гостиницу в полной сохранности, мы об этом позаботимся. Здесь вас встретят официальные лица РШФ и обеспечат вашу безопасность.
Толстяк-шофер, не сбавляя скорости, несколько раз предпринял наглые обгоны, и когда они наконец съехали с магистрали, от наглого микроавтобуса не осталось и следа. Молодцы ребята, грамотно, мысленно проговорил Салаженкин.
Авантюрный план Пьера Собаккина под названием «Похищение чемпиона» только вступал в свою главную фазу, поэтому въехав на территорию закрытого охраняемого поселка, «Афромеевич» аккуратно притормозил у КПП и предъявил заранее приготовленные Бухом спецпропуска.
Проехав метров двести вперед по асфальтированной дороге вдоль высокой стены из бетонных блоков, толстяк остановился у железных ворот и сказал чемпиону:
– Вот мы и приехали.
– Йес, – легко согласился тренер Магнуса.
– Ми попали в плен Красной армии, – шутливо проговорил чемпион, кивнув головой на тяжелые металлические ворота с приваренной к ним пятиконечной звездой.
– Ага, – кивнул толстяк и когда ворота раздвинулись, въехал внутрь.
«Объект РШФ» был хорош. К просторной резиденции вела гравиевая дорожка с крашенным белесой известью бордюром. По обеим сторонам подъездного пути можно было видеть темно-зеленый ухоженный газон.
Они вышли из машины. Магнус нес в левой руке дорожную сумку, а правую галантно предложил Ольге.
Вчетвером («Афромеевич» остался в машине) они поднялись по широкой каменной лестнице. Там их уже ждал высокий седой старик в дорогих очках и темном костюме, куривший сигару. Увидев чемпиона мира, он радостно заулыбался и даже сделал шаг вперед.
– Добро пожаловать! – сказал он гордо.
– Хэлоу, – меланхолично ответил Карлсон, оглядывая незнакомца.
– Я знаю, что вы немного понимаете по-русски. Меня зовут Александр Гиршевич Бух. Я официальный представитель российской шахматной федерации.
Они пожали друг другу руки.
– Пройдемте в дом, – заботливо проговорил Бух, затушив сигару. – мы хотим представить вам обширную и насыщенную программу пребывания в нашей столице. Уверен, вы не пожалеете. Завтра начинается матч, думаю вам нужно отдохнуть с дороги.

Продолжение следует...