Яков Есепкин

Лилии Стикса

I

Это мы восстенаем, се мы,
Это наше урочество Лете,
Пара статуй в музеуме тьмы
О порфирном небесном корвете.

Принесут Господь- Богу вино,
Аще таинства жива изветность,
И равно Он увидит, равно,
Как стекает по лбам нашим цветность.

Как серебро течет и течет,
Млечным воском рамена сводятся
И горят, и тогда Он речет:
Сеи мытари к свету годятся.

II

В алавастровых чашах ли яд,
Се ль пиры, коих ангелы ждали,
Ночь пуста, мы опять у гияд,
Туне, туне цевницы рыдали.

Что немолвствуют призраки тьмы,
Соваяния наши каждятся,
Навели по раменам каймы
Феи неб и томительно рдятся.

Виждь хотя нас, Господе, о сех
Барвах нощи, мелованных глиной,
С чермной цветью и мглой на власех –
Премолчащих под битой лепниной.

III

Всепорфирных висячих цветниц
Тьма не гасит холодную млечность,
Высоко ли молчанье цевниц,
Выше неб сеней рая беспечность.

И еще бьет начиния мгла,
И мятутся горящие фавны,
Чела наши каймою свела
Цветь садов, но мученья подавны.

Хмель увил пировые, а мы
Никуда уходить и не тщились,
Зри – стоим в барвах червной сурьмы,
Коей хлебы и воск пресочились.

IV

Август поздние вишни в черни
Щедро сыплет во амфоры сеи,
Кто всенощно пирует, гляни,
Фарисеи, одне фарисеи.

Но туманны еще зеркала
И цветницы исчадно пылают,
Соваянья еще круг стола
Очеса нам сурьмой застилают.

Феи мертвые дьяментный мел,
Зри, ведут по хлебам благовонным,
Где с волхвами царь Ирод немел,
Цветь каждя над пасхалом червоным.

V

Ночь Вифании снова горит,
Ужин тайный соцветен звездами,
Не лепнина – сие лазурит,
И к нему ли брели мы садами.

А и туне бежать веретен
Дивам юным, царевнам альковным,
Где влачат нас вдоль мраморных стен
В назидание чадам церковным.

Лишь хотели мы весть по сеим
Битым чашам порфировость цвети,
И с кистями, Господе, стоим,
Тьму лияше во райские нети.