Яков Есепкин

Портреты юдиц с перстнями и ядом

Второй фрагмент

А и можно ли Ад обмануть,
Всё за нами следят четверговки,
Аще эту юдоль не минуть,
Пусть серебром хвалятся торговки.

Яду, Борджиа, яду неси,
Перстень твой лишь целит фарисеев,
Хоры ангелей мнят небеси
Золотыя и мертвых Тесеев.

Соль в леканах, диносы пусты,
Иродные опять балевают,
И юдицы чрез алчные рты
Воск и тусклую злать преливают.

Десятый фрагмент

Торты с млечным серебром пеять
Не устанут менады хмельные,
Чрез лилейную тьму вопиять
Будут к ангелам снов юродные.

Внове горние пиры слышны,
Так легко замолкают рапсоды,
И одесно ль цвета взнесены,
Где богами читаются оды.

Прячась ангелей, юдиц гурмы
Жаркой Мании, чары сонимут
И увидят, как холодны мы,
Как бессмертие столпники имут.

Девятнадцатый фрагмент

Вновь и присно теките, пиры,
Наши ели золотой совиты,
Рдятся ль траурной хвоей муры,
Ночь бежит ли диавольской свиты.

Иль юдицы опять золоты,
Навиют шелком глянцевым чресла,
Мглу рапсодам лиют на щиты,
Иль дворцовая челядь воскресла.

Но мгновенье, Ювентас, замри,
Виждь хотя—яд в игристом темнится
И белену алкают цари,
Коим нощность одесная мнится.

Сорок седьмой фрагмент

Боги, боги златого письма,
Хоть молчите сейчас, по виньете
Блекло-желтой сочится тесьма,
За царями клонимся мы к Лете.

Феб ли свел роковое число,
Нимфы цвети гербарии сушат,
Ягомостей удавками зло
Темноокие ключницы душат.

И с фарфорами хладны столы,
И претусклые яства ледовы,
Где в осетях серебряной мглы
Наших рамен касаются вдовы.

Пятидесятый фрагмент

Благопирствуют ныне волхвы,
Столы щедро от яствий ломятся,
Хлеб, вино ли нежней пахлавы,
Здесь Ириды с тенями кормятся.

Ах, царице, хотя бы ответь,
Кто пречествует гоев- скитальцев,
Яко будут шелка огневеть
Над угольем серебряных пяльцев.

Бьет лишь див тусклый яд веретен,
К нам бегущих из камор альковных,
И влачат небопевцев меж стен
О тлеющихся пудрах церковных.