«Стоит у базара старушка,
В руках её медная кружка,
Не хитро повязан платочек,
Глаза же печальнее ночи.
Мальчишки бегут и девчонки,
Им детство смеётся вдогонку.
Им нет до старушки той дела.
Летит от прохожих ей мелочь.
И те медяки, как осколки,
Из жизни, где руки в наколках.
В наколках беда затаилась,
Что с болью из ада пробилась.
И словно по лезвию бритвы
Прошло, проползло не убитым.
Прорвавшись из концлагерей,
Дожило до нынешних дней.
В глазах ее память войны;
Той майской победной весны.
Всего-то лет восемь тогда было ей,
То детство сгорело в плену лагерей.
В тот день их вели на кровавый расстрел.
Шел рядом мальчишка, всё в небо глядел.
Он тихо шепнул ей: "Наши летят!"
И тут же эсэсовцем был он распят.
А детские лица кричать не могли,
На них будто маски из гипса легли.
Но вдруг очень близко завыла сирена,
Взорвались ворота, разрушились стены.
И в лагерь ворвались советские части,
Свободой пришло запоздалое счастье.
И празднует город победу весны.
Парады, салюты в пасхальные дни.
А у базара старушка стоит,
Что старость пришла, никого не винит».