Соловей российский, придорожный
под тальянку родины своей,
пел ей так,что по небесной коже
лились слезы сирых голубей.
Хулигана молодость лихую
не пугало время перемен,
и судьбу мужицкую, простую
он читал зубцам кремлевских стен.
Где Москвы кабацкой злые ночи,
где в стаканах горькая тоска,
соловей рязанский свои строчки
доставал из дыма табака.
Он бросал их под ноги прохожим,
и молился только об одном,
чтоб в день хмурый или в день погожий
приходила муза в его дом.
Чтоб украсить ситцами березы,
где Руси полощется печаль,
чтоб деревне,спящей на полозьях
подарить сиреневую даль.
Сколько слез и нежности осенней,
сколько звезд сгоревших по весне,
А мне будет грезиться Есенин
у реки на розовом коне.