Басня.

Однажды, в лес провинциальный
по весне
три щёголя явились из столицы.
Три журавля, один хвастливее другого,
и глупые восторженные птицы
ловили каждое их брошенное слово.

Три журавля прекрасного сложенья,
провинциалки глаз с них не сводили,
лишь для приличья долу опуская.
-Какая грация, какое оперение!
-О, а душа должно быть скрыта в них какая!

И сразу всем красоткам захотелось
чужое счастье ухватить за хвост,
и кое- кто обрёл такую смелость.
Уж сколько в мире этом не твердится,
что лучше не журавль в небе, а в руках синица.
Нет, каждый норовит не за своё вцепиться!

Меж тем друзья, не мешкая ни дня,
пойти решили в местную контору,
где ясноглазый филин был директор.
И не под гору там дела их шли, не в гору,
но штат раздут им был в большущий сектор!

Три секретарши- машинистки,
шесть лебедей из ПТО,
штук десять уток в бухгалтерии,
в ОТиЗе пять гусей всего,
ну остальных не счесть
в большой конторской мэрии.

Из года в год вела контора
строжайший письменный учёт
по сбору пуха и пера,
что в утепление гнёзд идёт.
Шли премии за это и почёт.

И так контора пишет, план идёт,
у журавлей одна забота-
у них финансовый перерасход.
Для этого нужна работа,
а тот кто ищет, тот всегда найдёт!

Вмиг с Филином три друга сговорились
и заключили договор с конторой,
произвести в ней капремонт.
Для них надеждой и опорой
стал денежный конторский фонд.

Дела у них пошли прекрасно,
поверьте, это были деловые птицы.
А покровителем у них был Филин,
Что поклонялся мастерам столицы,
да и свои расчёты у него в том были.

В конторе женский птичник
гудел, как рой, в смятении:
О, эти гости из столицы
смутили души своим пеньем
ни у одной уж поражённой птицы.

Да, журавли с их страстным красноречьем
хвалу и лесть умели расточать,
лесным доверчивым простушкам.
Они не стали долго выбирать
и предпочтение отдали трём кукушкам.

Тем, что печатая приказы,
сидели в кадровом отделе,
избытком бурных чувств томясь,
тем более, что кукуны их улетели,
в тайгу, разбогатеть стремясь.

Так день за днём и шли недели.
Кукушек восхваляя до небес,
О красоте их пели журавли.
Те в страсти куковали на весь лес
в хмельном угаре счастья и любви!

-О, этот каждодневный труд,-
курлыкала им троица ночами,
-он портит вид ваш без сомненья,
краса теряется, года идут,
в свободе и любви найдёте вы забвение!

Кукушки им с душой внимали:
- Вот это рыцари, прекрасны и умны!
Богаты , факт тот всем известный,
не то, что наши кукуны!
И разговор вести умеют интересный.

И, головы вскружив не хитрой лестью,
без всяких трудностей и сил
кукушек трёх в соблазн ввели.
Три журавля, поправ все нормы чести,
здесь временный приют нашли.

Но вот контракт уже кончался.
В седую осень, уж зима стучалась,
и улетать собрались журавли.
Кукушкам бедным же мечталось,
что вместе с ними полетят они.

Вот-вот их кукуны должны вернуться,
не миновать тогда скандала.
И не заткнуть рты кумушкам досужим.
Недаром ворон каркает ехидно у канала,
не зря с усмешкою сорока кружит.

Уж им-то чёрным нечего терять,
на всё давно их зависть точит
И злоба душит ворона давно.
Коль на него кукушка и глядеть не хочет
так пропадёт пусть с журавлями заодно!

Сорока ж, сплетница лесная,
уж разузнала, что и как,
всю информацию по лесу собрала.
На каждом дереве судачила и так и сяк,
да с нетерпением кукунов ждала.

Настал погожий чудный день,
когда три журавля в полёт собрались,
оставив в памяти кукушек слёзы.
С конторою лесною рассчитались,
ничто казалось не вещало грозы.

Все ИТР лесной конторы
на миг оставили отчёты
и помахали журавлям крылами.
Но куча неоконченной работы
тянула как магнит к себе столами.

-Да,- сказал с ОТиЗа гусь со вздохом,
-Умеют люди жить! Не то, что мы.
Копаемся в бумагах каждый день
И заработки не в пример скромны,
а попрекают все кому не лень!

-Тут,- сказала секретарша-сойка,
-не нам бы говорить об этом,
они работали с темна и до темна!
-Но сумму взяли за одно лишь лето,-
озлилась утка,- что на пять лет была дана!

-Ну что ж с того,- зевая, потянулась лебедь,
-зато отделали всё быстро и красиво.
-Посмотрим простоит ли это всё хоть с год!-
изрёк гусь важно и лениво,
-шабашники все эти подозрительный народ!

И, глядя на пушистый снег,
что закружился за окном,
контора неохотно разошлась.
Поскрипывая медленно пером,
здесь подводился годовой баланс.

Тем временем сорока повстречала
домой летящих кукунов.
Давно так далеко она не залетала.
От радости сороке не хватало слов,
она и правду и неправду, всё смешала!

-Кукушки ваши ветрены и неверны!
Детей бросают где попало!-
Без устали трещала им сорока,
-и с птицами залётными… сама видала,
им, видишь ли, от вас, мол, никакого прока!

-Где они?- вскричали в гневе птицы.
И грозный их взъярённый вид
не в шутку, а всерьёз сороку напугал.
-Там,- и указала лес, что за горой стоит.
И вихрь крыльев кукунов с собой умчал.

Ещё под чистым, ясным солнцем
летели журавли над зимним лесом,
в столицу возвращаясь беззаботно,
довольные, что избежали стрессов,
фортуна их ласкала до сих пор охотно.

Домой, домой, стремились птицы,
тоска по гнездышкам давно уж души гложет,
и журавлихи с радостью должны их встретить.
Друзей и родичей там каждый сможет
созвать на пир и по достоинству отметить!

Их не печалило ни сколько
покинутых кукушек горький вид.
За легкомыслие настигла их расплата,
что ж, не ко всем судьба благоволит,
но разве журавли в том виноваты?

Тут безмятежный их полёт
прервал далёкий непонятный гул.
На горизонте хмуром появилась туча.
Вдруг снег пошёл и ветерок подул,
настал для журавлей тот неизбежный тяжкий случай.

Неотвратимо приближалась с криком стая,
назад уж поздно, всюду враг!
Тут кинулись в атаку кукуны.
Короткий бой, разбиты в пух и прах
три журавля,
и в мокрый снег погребены.

В беду попали журавли,
наверно поделом?
А может быть у жен их журавлих
был кукунам и стол и дом?
Мужьям своим кукушки заявили,
что виноват во всем лишь филин.
  1986г.

ОТиЗ -отдел труда и зарплаты.
ПТО производственно-технический отдел.