Ты знаешь, друг, порой усталость
заводит в крайность вдруг меня,
отбросив нежность, с ней и жалость,
воздавши болью и щемя
тоскливо где-то в межреберье,
придав чем шагу тихий ход
и мысль родивши – выпить зелья…
отбросить к черту пир забот.
Ты знаешь, друг, и я ломаюсь…
и соглашаюсь… и беру…
и в этом вусмерть забываюсь,
и в забытьи таком живу
совсем иной, «за гранью», жизнью,
похожей отчасти на ту,
в мечтах которая капризных
мгновеньем быстрым есть в миру.