Разменяно величие страны
на долларовый всхлип виолончели,
на искандерный хохот сатаны,
и на войны смертельные качели.

Арба орды натружено скрипит,
а боги черни дарят арбалеты.
Хоронятся покойники в степи
И раздают живым во тьму билеты.

Растяжки дремлют в лесополосе,
морщинят землю желтые окопы,
ведь снова двинул к Трое Одиссей,
чтоб одиночество постигла Пенелопа.

Чтобы прониклись эллин и сармат
Арийскою мечтою идиота,
Чтоб Авелем назвался младший брат
И поклонялся каинову флоту.
 
Гомер, Софокл и даже Еврипид
склоняются над детством Телемака.
А старый кормчий забывает стыд
и корчит рожи по ТВ, макака.

А на заре вздымается дракон
и по-китайски о любви лепечет.
Империя лежит среди икон,
и умирают, оплывая, свечи.

Вздыхают тяжко утренние сны
на ниве неба вызревает осень.
Сквозь убиенных прорастает сныть
и выгорают села и покосы.

Армада снов - изнанка бытия.
Струится кровь песчаная Батыя.
Мы гибнем в этой бойне, ты и я,
Мы - грешники, мы - боги, мы - святые...