Реанимировав квёлого Бога
горними гранями яркого света,
мы надеваем галоши на ноги,
бродим по грязным шляхам интернета.

Хлещут и хлещут дожди за дождями,
небо подходит на дрожжах лучистых.
Время не брезгует даже вождями,
К лику святых протянув атеистов.

Знойные женщины мерзнут в постелях.
Рабство зеницей хранит свои цепи,
Красное слово чернеет на деле,
Режут окопы донецкие степи.

Враз достигают в ладонях стигматы,
Гнетом на душу ложатся медали,
Стоило ль грызть нам основы физмата,
если всю жизнь копошимся в деталях.

Падают с неба горячие камни,
тупятся когти имперской химеры,
но не ржавеют железные ставни,
и оцифрованы таинства веры.

В эпилептических черных потугах
корчится хрупкое тело свободы.
Мы же, как зайцев, стреляем друг друга,
падая в Стикса утробные воды.

И воскресаем в душистых дубравах,
душными днями июльских бессмертий,
сказками о победителях бравых
этой великой мирской круговерти.