Это прошлое кончилось где-то во вторник.
С четверга на субботу небытие.
А сегодняшним утром
Лопата и дворник
Выскребали сугробы в моей голове.

  Так проснулся.
Зима.
Время тикает мимо.
За стеною дома, и дома.
В амбразуре окна пантомима:
То ли нежная муть,
То ли снежная мгла.
Кто-нибудь
Стукнет в двери. Открою.
Старый путь повторяя, будем менять
Его шизофрению на мою паранойю.
Ему будет что вспомнить,
Мне – забывать.

  Он войдёт. Одинокий, напуганный, зябкий.
Шаркнет коврик ногою, споткнётся о стул.
Сунет руку, стряхнув между пальцев козявки,
Он поселит в моём одиночестве гул.
Он забрызгает стену слюною, руками махая,
Опрокинет чего-нибудь. И грохоча,
Охая
И чертыхаясь,
Сядет, пока я
Ставлю чайник для пряника
И калача.

  Я не ждал никого, но его, как родного
Принимаю в своё жильё.
И тогда он приходит снова и снова.
Балагурит, смеётся, жуёт.
Он – друг детства,
         Собрат по несчастью,
              Знакомый,

Собутыльник,
             Безумец,
               Беззубый дурак.
Его жизнь не по средствам
Казалась особой,
Была бегством от бедствий,
Словно может быть так,
Что бы завтра,
        Вчера,
           Послезавтра,
                  Во вторник,
Оставались такими, как когда то давно,
Когда были другими лопата и дворник,
Когда не было всё равно.
. . . . . .
  
  Он заходит всё реже,
И мы следом тоже
Остаёмся всё те же,
Насколько возможно.