Над лазурною протокой,

Где журчит, струит река.

Клен листвой своей широкой,

Наклонили берега.

 

Тот поток реки глубокой,

Брег с песком водой подмыл.

Клен судьбою одинокой,

Ветви к заводи склонил.

 

И воды почти касаясь,

В омут крону клен склонил.

Ей смиренно преклоняясь,

Реку бурную спросил.

 

Ей сказал тогда он тихо:

– Что ж ты делаешь, река.

Ты ретивость усмири-ка,

Подмывая берега.

 

– Что ты делаешь родная,

В чем, скажи, я виноват.

Берега ты подмывая,

Мой уносишь листопад.

 

– Мне погибнуть здесь до срока,

В чем вина моя река?

В брызгах шумного потока,

Отступись, прошу, пока.

 

И она ему так звонко:

– Ты меня в себя влюбил,

Там, где омута воронка,

Душу, всю разбередил.

 

– Клен ты гордый, одинокий,

Ты испил моей воды.

Омут ждет тебя глубокий,

Сверху скроют тебя льды.

 

– В холод лютою зимою,

Сколько ты бы ни молил.

Я песком тебя укрою,

Донный скроет тебя ил.

 

– Я тебя облюбовала,

Стать высокого ствола.

Методично вымывала,

Я крутые берега.

 

– Я водой тебя вскормила,

С молодых и юных лет.

В одиночестве растила,

Твой листвы меняя цвет.

 

– И теперь, прости, по праву,

Взгляд имею на тебя.

На себя беря расправу,

Берегов размыв края.

 

             А. А. Киселев

             12. 02. 2011 г.