Был День Победы. Зычно медь звучит.
Цветы. Улыбки. Ветер треплет флаги.
И военком пришел, чтобы вручить
Архивный знак о воинской отваге.

Сергей Гриневич? Распишитесь здесь.
Приказ нашли мы среди дел архивных.
Вам – «За отвагу». Дед напрягся весь,
По стойке «смирно» от известий дивных.

Опешил дед, не зная, что сказать,
Ведь сорок лет прошло с момента боя.
И вот война напомнила опять.
И память потревожила героя.

А внуки, прицепив еще одну,
На дедовский пиджак, к другим медалям: –
Дед, расскажи хоть что-то про войну.
За что тебе медали эти дали?

К груди прижались, молча, не дыша,
Забравшись на колени, внуки к деду.
И про Войну поведал малышам
Сергей Романыч, и про миг Победы.

Про то, как немцы рвались на Восток,
Деревни в Белоруссии сжигали,
Про непрерывный беженцев поток,
И как в шестнадцать на войну не брали.

Про то, как, наконец, на фронт попал,
Себе, добавив год в военкомате.
И сколько за все годы прошагал,
Прополз на брюхе, пролежал в палате.

Слеза мужская сохла на щеке,
А говорить едва хватало силы,
Когда про шрам, на раненой руке,
Им рассказать, внучата попросили.

Перед глазами встал тот страшный бой,
Разрывы мин, огонь, воронки с грязью,
Как он тянул катушки за собой,
Полк минометный обеспечив связью.

Тупая боль. И сразу – темнота.
Очнулся, перевязанным в палате.
И неподвижность. Жар. И сухость рта.
И тусклый свет от лампы в медсанбате.

Склонился доктор: – Как ты тут, сынок?
Протер пенсне, смахнул росинки пота: –
Ты потерпи. Я сделал все, что мог.
Пойду, курну`. Устал сегодня что-то.

Боль притупилась. Шум в ушах утих.
Лишь на душе – смертельная усталость.
Гноились раны… Долго мучил тиф.
Но, рад, что жив и что рука осталась.

Я водку начал пить в семнадцать лет.
Курил махру,* как все, в землянках душных,
Чтоб боль глушилась от цены` побед,
И чтоб к врагу быть злым, и равнодушным.

Давали нам наркомовских** сто грамм,
Когда я связь тянул на берег вражий.
И чтобы смерти не боялся – Там.
А до войны – не прикасался даже…

Дед замолчал, слезу с ресниц смахнув,
Глядели внуки, не моргнувши глазом.
Война скользнула, ужасом дохнув.
И замер воздух от его рассказа.
_______________________________
*- махорка (самодельная курительная смесь)
**- Фронтовые сто грамм, которые получили широкую
известность, как «наркомовские», ввели с 1 сентября
1941 года по личному распоряжению И. Сталина.
В тяжелейших условиях физических и психологических
нагрузок выдача водки была вполне оправдана. Во
время всей войны наркомовские сто грамм полагались
только солдатам на передовой.