Происходило и происходит лично со мной
       Моя душа всегда была очень хрупкой, нуждающейся в крайне чутком и бережном обращении со мной. С детства я боялась людей, даже своих сверстников. От крика взрослого я каждый раз испытывала непереносимое страдание, почти до обморока. Я не знала, как перенести этот момент. Я всегда старалась быть самой послушной и примерной из страха. В мою душу жуткими, сложными ощущениями внедрялись разные, даже для многих незаметные, впечатления.
       Я становилась старше. Но моя душа оставалась такой же ранимой и беззащитной. Грубость людей, которую я видела повсюду, причиняли мне неизгладимую боль. Я не могла смотреть телевизор, слушать новости, гулять, мне было нестерпимо видеть жестокости этого мира. Они ужасали меня.
        Я выходила на улицу со страхом, боялась всего. Мне было страшно, что на меня может напасть собака, я боялась нападения мужчин и вообще кого угодно. Моя душа беспомощно трепетала все время пока я была не дома. Я была беззащитна, измотана этим неимоверным страданием. Для меня являлась словно пытка сходить в магазин, я спрашивала у продавщиц то, что мне нужно, рассыпаясь от страха и стеснения перед ними, обращаясь к ним из-за этого очень тихим, почти не слышным голосом. Но они не могли меня пощадить, сжалиться над этим немыслимым страданием и каждый раз Раздавливали меня жестким тоном, после чего до конца дня я плакала, ощущая растоптанность. Я боялась и стеснялась людей, каждый раз на цыпочках проходя мимо них, замирая, чувствуя, какая я неловкая, странная – и они видят это.
         В транспорте я была постоянно напряжена, каждую долю секунды борясь, чтобы никого случайно не задеть, чтобы мне не сделали замечание. Иногда получалось так, что я могла на кого-то упасть при быстрой остановке поезда или нечаянно толкнуть кого-то, и люди говорили мне что-то недовольно. Я чувствовала раздавленность, страх, долго трепетно извинялась, но никто не мог меня пощадить. И каждую неделю это! Я была измотана, истерзана.
       Снова я проснулась. Опять ехать в метро, где люди, где напряжение, раздавленность, опять идти по улице, где опасности, опять высокомерные сильные женщины, страх, стеснение. Опять эта пытка! Как тяжело это!
        Я вышла на улицу. Шла со страхом и колоссальным напряжением. Вдруг совсем рядом я увидела большую собаку, которая посмотрела на меня. Я испугалась, не знала, что делать. Бежать нельзя, стоять опасно, на помощь крикнуть невозможно из-за огромного стеснения перед людьми. Собака прошла мимо. Сердце долго быстро колотилось, потом болело. И опять собака! И уже залаяла на меня. Страх объял мою душу. "Ну пощади меня! Сжалься надо мной!"- кричала я мысленно. Потом собака ушла. Я чувствовала себя морально обессиленной, исстрепленной.
        Вдруг я услашала, что сзади меня идут мужчины. Я решила, что они преследуют меня, шла быстрее, почти бежала, но они были очень близко ко мне. Я не знала, куда деться, чувствовала, насколько я слабее их, сильных мужиков, которых несколько! Я уже задыхалась от быстрой ходьбы. А они шли и смеялись, я была уверена, что надо мной, и от этого стало еще страшнее. Вдруг они подошли совсем близко. "Конец!" - в отчаяньи подумала я и совершенно не знала, чем можно хотя бы попытаться защититься. Они прошли вперед меня. Наступило чувство сильного облегчения.
        Я зашла в метро. Шла скованно, боясь нечаянно тронуть кого-то. Затем, долго готовясь морально, чувствуя рабскую подчиненность и страх перед кассиршей, попросила карточку на проезд. "Не слышу" - грубо оборвала кассирша. Я испытала волну, как будто меня прибили, в оцепенении не могла ничего промолвить, испугавшись окончательно. Я подошла к другой кассе и, силясь, стараясь делать голос громче, попросила карточку. От пережитого стресса слезы лились безудержно. Мне казалось, что меня сейчас остановят, отругают за то, что я плачу и от этого становилось еще невыносимее. Но я не могла сдержаться.
        Я зашла в поезд. Люди побежали занимать места. Но я стояла. Для меня было бы невыносимо, если кто-то отнесется ко мне с упреком. Поезд ехал то очень быстро, то резко останавливался. Я изо всех сил держалась, боясь кого-то задеть, трепетала. Вдруг в очередную остановку поезда меня качнуло, и я, случайно падая, невольно локтем ударила кого-то. "Ну осторожней! Что Вы толкаетесь!" - возмутилась в ответ женщина. Я испугалась. Мою душу обдало негативной , горячей волной. Я стала извиняться и заплакала. Она продолжала: "Как долбанет! Вам извиниться ничего не стоит." Эти слова и продолжение недовольства мной добавили ощущения непереносимости. Я была жестоко растоптана. Моя душа была измождена. Я плакала и не могла остановиться.
        Я, застенчиво приподнимая каблуки и втягиваясь, прошла мимо женщин. Поздоровалась еле слышно от страха. Меня упрекнули: "Что не здороваешься? Зазналась". Я ощущала себя раздавленной от того, что мне сделали замечание, мне было невмоготу от этих слов, что я - такая слабая и беззащитная, обвиняюсь в высокомерии. Я попыталась оправдаться, извиниться. говорила невпопад, сбиваясь.
         Вечером я стала собираться в коридоре. Вдруг уборщица начала на меня кричать за то, что я случайно встала на чистое место. от этого крика я еле удержалась, чтобы не упасть в обморок. От страха я металась, не знала, что делать.
        И дя по улице, я боялась и плакала взахлеб. Я зашла в магазин и, со страхам, готовясь, спросила то, что мне нужно. Продавщица почти закричала: "Громче говорите!" От этого жесткого тона я вздрогнула, меня обдало волной, я опять была раздавлена.
        Я пришла домой и рыдала от пережитого. Мне было не по силам это. Я была истерзана, измождена! Но никто не мог даже представить себе, как мне тяжело. Никто не мог просто пожалеть меня, просто пощадить.