Как сладостно бродить в мерцающем тумане,
В пронзительном огне сияющей луны,
Покуда не кольнёт в чарующем обмане
Холодная игла неведомой вины!
И хрустнет под ногой стекло разбитой склянки,
Здесь не было дождя, но что такое - дождь?
Кругом рассыпан снег, искрящийся и яркий,
Вдохнёшь его - и вдруг на выдохе помрёшь!
Стараясь не дышать, в предчувствии недобром
Подъемлешь от земли осколочек стекла
И режешь им ладонь, озноб стучит по рёбрам,
Пусть рана глубока, но кровь не потекла!
Увидев на руке с полдюжины отметин,
Ты рухнул, вверх подняв дурманящую взвесь.
Как ясно вспомнил ты, что тотчас после смерти
Ты всякий раз опять оказывался здесь!
В тумане силуэт забрезжился неясно,
Приблизился к тебе, да это же - Она!
Блеснул в луче луны флакон в руке прекрасной!
Как ясно вспомнил ты, чем склянка та полна!
Ты ясно вспомнил всё, но вот опять забвенье,
Последняя тебя опять колотит дрожь,
Ты в прахе распростёрт, и сон бежит по вене
Про тот забытый мир, где с неба льётся дождь!

Как сладостно бродить, пока ещё не поздно,
Зелёный серп луны зашёл за край земной!
Ты смутно сознаёшь: должны светиться звёзды,
Но в ясных небесах не видишь ни одной!
Разбитое стекло впилось в босую ногу,
Его не достаёшь, поскольку не кровит.
Ты смутно осознал, что помнишь очень много,
Да мало повидал в плену земных орбит!
И вот опять Она в своём прикиде голом,
В руках её блестит в стекляшке волшебство,
Из пятки взяв стекло, ты ей - хлобысь! - по горлу,
И вдребезги флакон, но жаль тебе его!
Предчувствия не лгут, и без анестезии
От ломки всё равно не сдюжишь перемен,
Но способ есть один, и вязнет, как в резине,
Осколочек стекла в тягучей плоти вен.
Сперва не потекла, потом - куда деваться!
К нетающим снегам ты в муке пригвождён!
Ну, всё, тебе пора на звёзды любоваться
И первую творить молитву под дождём.